Забывшая стать взрослой

1. Гете - "Коринфская невеста" +

Из Афин в Коринф многоколонный
Юный гость приходит, незнаком,-
Там когда-то житель благосклонный
Хлеб и соль водил с его отцом;
И детей они
В их младые дни
Нарекли невестой с женихом.

Но какой для доброго приема
От него потребуют цены?
Он - дитя языческого дома,
А они - недавно крещены!
Где за веру спор,
Там, как ветром сор,
И любовь и дружба сметены!

Вся семья давно уж отдыхает,
Только мать одна еще не спит,
Благодушно гостя принимает
И покой отвесть ему спешит;
Лучшее вино
Ею внесено,
Хлебом стол и яствами покрыт.

И, простясь, ночник ему зажженный
Ставит мать, но ото всех тревог
Уж усталый он и полусонный,
Без еды, не раздеваясь, лег,
Как сквозь двери тьму
Движется к нему
Странный гость бесшумно на порог.

Входит дева медленно и скромно,
Вся покрыта белой пеленой:
Вкруг косы ее, густой и темной,
Блещет венчик черно-золотой.
Юношу узрев,
Стала, оробев,
С приподнятой бледною рукой.

"Видно, в доме я уже чужая,-
Так она со вздохом говорит,-
Что вошла, о госте сем не зная,
И теперь меня объемлет стыд;
Спи ж спокойным сном
На одре своем,
Я уйду опять в мой темный скит!"

"Дева, стой,- воскликнул он,- со мною
Подожди до утренней поры!
Вот, смотри, Церерой золотою,
Вакхом вот посланные дары;
А с тобой придет
Молодой Эрот,
Им же светлы игры и пиры!"

"Отпусти, о юноша, я боле
Непричастна радости земной;
Шаг свершен родительскою волей:
На одре болезни роковой
Поклялася мать
Небесам отдать
Жизнь мою, и юность, и покой!

И богов веселых рой родимый
Новой веры сила изгнала,
И теперь царит один незримый,
Одному распятому хвала!
Агнцы боле тут
Жертвой не падут,
Но людские жертвы без числа!"

И ее он взвешивает речи:
"Неужель теперь, в тиши ночной,
С женихом не чаявшая встречи,
То стоит невеста предо мной?
О, отдайся ж мне,
Будь моей вполне,
Нас венчали клятвою двойной!"

"Мне не быть твоею, отрок милый,
Ты мечты напрасной не лелей,
Скоро буду взята я могилой,
Ты ж сестре назначен уж моей;
Но в блаженном сне
Думай обо мне,
Обо мне, когда ты будешь с ней!"

"Нет, да светит пламя сей лампады
Нам Гимена факелом святым,
И тебя для жизни, для отрады
Уведу к пенатам я моим!
Верь мне, друг, о верь,
Мы вдвоем теперь
Брачный пир нежданно совершим!"

И они меняются дарами:
Цепь она спешит златую снять,-
Чашу он с узорными краями
В знак союза хочет ей отдать;
Но она к нему:
"Чаши не приму,
Лишь волос твоих возьму я прядь!"

Полночь бьет - и взор, доселе хладный,
Заблистал, лицо оживлено,
И уста бесцветные пьют жадно
С темной кровью схожее вино;
Хлеба ж со стола
Вовсе не взяла,
Словно ей вкушать запрещено.

И фиал она ему подносит,
Вместе с ней он ток багровый пьет,
Но ее объятий как ни просит,
Все она противится - и вот,
Тяжко огорчен,
Пал на ложе он
И в бессильной страсти слезы льет.

И она к нему, ласкаясь, села:
"Жалко мучить мне тебя, но, ах,
Моего когда коснешься тела,
Неземной тебя охватит страх:
Я как снег бледна,
Я как лед хладна,
Не согреюсь я в твоих руках!"

Но, кипящий жизненною силой,
Он ее в объятья заключил:
"Ты хотя бы вышла из могилы,
Я б согрел тебя и оживил!
О, каким вдвоем
Мы горим огнем,
Как тебя мой проникает пыл!"

Все тесней сближает их желанье,
Уж она, припав к нему на грудь,
Пьет его горячее дыханье
И уж уст не может разомкнуть.
Юноши любовь
Ей согрела кровь,
Но не бьется сердце в ней ничуть.

Между тем дозором поздним мимо
За дверьми еще проходит мать.
Слышит шум внутри необъяснимый
И его старается понять:
То любви недуг,
Поцелуев звук,
И еще, и снова, и опять!

И недвижно, притаив дыханье,
Ждет она - сомнений боле нет -
Вздохи, слезы, страсти лепетанье
И восторга бешеного бред:
"Скоро день - но вновь
Нас сведет любовь!"
"Завтра вновь!" - с лобзаньем был ответ.

Доле мать сдержать не может гнева,
Ключ она свой тайный достает:
"Разве есть такая в доме дева,
Что себя пришельцам отдает?"
Так возмущена,
Входит в дверь она -
И дитя родное узнает.

И, воспрянув, юноша с испугу
Хочет скрыть завесою окна,
Покрывалом хочет скрыть подругу;
Но, отбросив складки полотна,
С ложа, вся пряма,
Словно не сама,
Медленно подъемлется она.

"Мать, о мать, нарочно ты ужели
Отравить мою приходишь ночь?
С этой теплой ты меня постели
В мрак и холод снова гонишь прочь?
И с тебя ужель
Мало и досель,
Что свою ты схоронила дочь?

Но меня из тесноты могильной
Некий рок к живущим шлет назад,
Ваших клиров пение бессильно,
И попы напрасно мне кадят;
Молодую страсть
Никакая власть,
Ни земля, ни гроб не охладят!

Этот отрок именем Венеры
Был обещан мне от юных лет,
Ты вотще во имя новой веры
Изрекла неслыханный обет!
Чтоб его принять,
В небесах, о мать,
В небесах такого бога нет!

Знай, что смерти роковая сила
Не могла сковать мою любовь,
Я нашла того, кого любила,
И его я высосала кровь!
И, покончив с ним,
Я пойду к другим,-
Я должна идти за жизнью вновь!

Милый гость, вдали родного края
Осужден ты чахнуть и завять,
Цепь мою тебе передала я,
Но волос твоих беру я прядь.
Ты их видишь цвет?
Завтра будешь сед,
Русым там лишь явишься опять!

Мать, услышь последнее моленье,
Прикажи костер воздвигнуть нам,
Освободи меня из заточенья,
Мир в огне дай любящим сердцам!
Так из дыма тьмы
В пламени, в искрах мы
К нашим древним полетим богам!"

Перевод А. К. Толстой


2. Дж.Байрон - "Гяур" +
Здесь только тот отрывок который выучен наизусть

Все тихо... Не шумит прибой
Там, где над грозною скалой
Вознесся памятник герою
Афин прекрасных. Над страною
Надгробный камень тот царит,
О славных битвах говорит
И издалека парус белый
Приветом радостным дарит.
Родится ль вновь защитник смелый?..
. . . . . . . . . . . . . . . . . .
О, дивный край, где круглый год
Весна природе ласку шлет.
Когда же путник умиленный
С высот Колонны отдаленной
Зрит ту страну, то веселит
Сердца ее счастливый вид,
С уединеньем примиряя.
Чуть-чуть волнуясь, гладь морская
Вершины отражает гор.
И прихотливый их убор,
И переливы красок чудных
В струях дробятся изумрудных,
Что омывают этот край -
Востока благодатный рай.
Когда зефир смутит порою
Гладь моря легкою игрою,
Когда случайный ветерок
С густых ветвей сорвет цветок, -
Его чуть слышное дыханье
Несет с собой благоуханье.
По склонам гор, среди лугов
Цветет там роза - королева
Сладкоголосых соловьев.
Певцу ночей внимает дева
И рдеет вся от слов любви,
Он трели звонкие свои
Лишь перед нею рассыпает...
И роза нежная не знает
Ни вьюг, ни северных снегов,
Зефир всегда ее ласкает;
Нет у красавицы врагов
Среди времен различных года,
Ее лелеет вся природа.
Она же небу воздает,
Что от природы в дар берет,
И небеса с улыбкой ясной
Берут ее наряд прекрасный,
Ее тончайший аромат...
Цветов там летних дивный сад.
Местечек много там укромных, -
Любви живой приютов скромных.
Немало разных тайников, -
Пирату в них притон готов.
Он притаился под скалою
С своею легкою ладьею.
Он ждет, но лишь издалека
Заслышит лютню моряка
И лишь над морем загорится
Звезда в небесной вышине,
Тогда в вечерней тишине
Он за добычею стремится,
Потом вдруг бросится... и стон
Сменяет лютни легкий звон.
Не странно ли, что в этом рае,
Где, все приманки собирая,
Природа создала дворец,
Творенья мудрого венец,
Богов достойное жилище, -
Влюбленный в смуту род людской,
Ее цветы поправ ногой,
Рай превращает в пепелище...
Меж тем прелестная страна,
Без помощи трудов, одна
Цветет красою превосходной,
Бежит руки его холодной,
Сама дары свои несет
И лишь пощады кротко ждет.
Не странно ль: там, где мир счастливый
Разлит повсюду, - там бурливой,
Разгульной страстью все кипит.
Порок и злоба там царит,
Как будто светлых духов рая
Прогнала бесов шайка злая
И захватил их дикий рой
На небесах престол святой...
Так нежно все кругом в природе,
Так чуждо мысли о невзгоде...
Тем большее проклятье вам,
Страны той низким палачам!
Кто над умершим наклонился,
Когда он только что простился
С земной юдолью, смерти тень
Когда лежит на нем лишь день,
Пока рукою тяжкой тленье
Не совершило разрушенья
Его печальной красоты, -
Тот видит ясные черты,
Тот видит счастье неземное,
Улыбку тихую покоя
И бледность нежную ланит.
И если бы не грустный вид
Закрытых глаз, чей сумрак вечный
Скрыл все - и гнев, и смех беспечный,
Чей взор отныне чужд всего,
Когда б не хладный лоб его,
Что сердце ужасом сжимает
И грустью тайной наполняет,
Когда б не это - мы порой
Могли б не верить смерти злой,
Забыть о силе самовластной, -
Такой спокойной и прекрасной
Она является средь нас,
Когда пробьет кончины час.
Таков Эллады край чудесный,
Уже умершей, но прелестной
В печальной кротости своей:
Навеки жизнь угасла в ней...
Но холодеющее тело
Краса покинуть не успела.
В ней отблеск жизни молодой,
В ней тленья ореол златой,
И чувств последнее мерцанье,
Небесной искры догоранье:
Ее лучи еще блестят,
Но землю все ж не оживят.
О, край героев вдохновенных,
Досель веками незабвенных.
Страна, где всюду, от долин
До гротов и крутых вершин,
Приют свобода находила!
О, славы пышная могила!
Геройства храм! Иль от него
Уж не осталось ничего?
Рабы с позорными цепями!
Ведь Фермопилы перед вами!
Потомки доблестных отцов!
Иль вы забыли очертанья
Вольнолюбивых берегов
И вод лазоревых названье?
Ведь это славный Саламин!
Воспоминанья тех картин
Пускай пред вами вновь восстанут
И вновь душе родными станут.
Пускай отцов священный прах
Огонь зажжет у вас в сердцах.
Пусть увеличит вождь бесстрашный
Имен великих ряд прекрасный, -
В борьбе неравной поражен,
Бессмертье их разделит он.
И задрожит тиран надменный!
Герой свой помысл сокровенный
В сынах сумеет заронить;
Они не согласятся жить
В позорном рабстве, и святая
Борьба, однажды начатая,
Хоть затихает иногда,
Победой кончится всегда.
О, Греция! Века седые,
Страницы подвигов живые,
Пускай расскажут это нам.
Египта Древнего царям
Достался ряд гробниц унылых,
Но прах твоих героев милых,
Назло безжалостной судьбе
Разбившей мрамор их надгробный,
Напоминает о себе
В горах отчизны бесподобной,
И нам укажет муза с них
Могилы витязей твоих.
Зачем следить нам за паденьем
Благословенной стороны?
Не царств враждующих сыны
Ее свободный дух сломили,
Ее погибель предрешили...
В презренной распре сыновей
Причина рабства и цепей...
Но ни новейших дней сказанья,
Ни были канувших веков
Нам житель грустных берегов
Не передаст... Лишь встарь деянья
Внушали творчеству полет,
Когда людей свободных род,
Для громких подвигов хранимый,
Достоин был страны родимой...
Где гордый дух твоих детей,
Для славы созданных людей,
Героев с твердыми сердцами?
Они ничтожными рабами
Раба презренного живут;
Себя к животным приближая,
Но доблесть диких презирая,
Они ярмо свое несут.
Уже давно в среде народной
Не нарождался дух свободный;
Плывут их ветхие суда,
В живой торговле города.
О вечных плутнях вспоминая,
О них гремит молва людская,
Лишь этим в современный век
Себя прославил хитрый грек.
И тщетно стала бы свобода
Будить заснувший гнев народа...
Довольно слез о той стране!
Теперь пришло на память мне
Одно печальное сказанье.
Поймете вы мое старанье,
Когда я слушал в первый раз
Тот незатейливый рассказ.
. . . . . . . . . . . . . . .
Ложатся тени скал густые
На волны моря голубые,
И очертанья тех теней
Пугают мирных рыбарей
Майнота призраком ужасным -
Пирата хищного морей.
Рыбак не хочет плыть к опасным,
Хотя и близким берегам,
Он ударяет по волнам,
Рукою налегает сильной
И свой улов везет обильный
Туда, где хищных нет врагов,
К скалам Леоне отдаленным,
Луной спокойной озаренным;
Так нужен блеск ее лучей
Для этих ласковых ночей.
. . . . . . . . . . . . . .
Чу... Топот звонкий раздается...
Какой же всадник там несется
На скакуне во весь опор?
И эхо близлежащих гор
Подков удары повторяет...
Густая пена покрывает
Бока крутые скакуна,
Как будто бурная волна
Его недавно обмывала.
Уж зыбь на море затихала.
Но всадник мчался молодой,
Его душе был чужд покой.
Хоть облака грядущей бури
Смутят заутра блеск лазури, -
Зловещий мрак души твоей
Все ж этих черных туч грозней.
Гяур! Хоть я тебя не знаю,
Но твой народ я презираю.
В твоем лице я вижу след
Страстей... Щадит их бремя лет,
И, несмотря на возраст нежный,
В тебе таится дух мятежный.
Стрелой ты мимо пролетел,
Но рассмотреть я все ж успел
Коварный взор, сулящий мщенье,
Он выдал мне твое рожденье;
Сыны Османа истреблять
Должны ваш род иль вас бежать.
Вперед, вперед! Я с удивленьем
Следил за странным появленьем.
Как демон мчался он ночной.
Но образ этот, как живой,
Потом в душе моей остался;
И долго после раздавался
В ушах подков железных звон...
Коня пришпоривает он,
Вот пропасть видит пред собою,
Обрыв с нависшею скалою.
Он повернул тогда коня
В обход горы и у меня
Из глаз сокрылся за горою.
Все беглецу грозит бедою -
И взгляд непрошеных очей,
И блеск звезды во тьме ночей.
Но с ним не сразу я простился;
Коня он гордого сдержал,
На стременах своих привстал
И вдруг назад оборотился,
Взор неподвижный устремив
Поверх темнеющих олив.
Луна сияет над скалами,
Вдали мечеть горит огнями,
Пальбы ружейной огоньки
Мелькают, слишком далеки,
Чтоб эхо разбудить лесное.
Сокрылось солнце золотое,
И, провожая Рамазан,
Встречает набожный осман
Байрама праздник долгожданный.
Но кто же ты, о путник странный,
В одежде чуждой и с лицом,
Застывшим в ужасе немом?
Что взор твой ныне привлекает?
Что бег твой быстрый направляет?
Он все стоит... В его глазах
Сначала виден был лишь страх,
Но вскоре дикий гнев родился;
В лице он краской не разлился -
Резцом из мрамора оно,
Казалось, было создано.
Он наклонился над лукою,
Поникнув гордой головою,
И вдруг с отчаянной тоской
Потряс он в воздухе рукой,
Не зная сам, на что решиться -
Бежать вперед иль возвратиться.
Сердито конь его заржал -
Давно хозяина он ждал.
Но путник, руку опуская,
Задел за саблю в этот миг;
Как филина зловещий крик
Нас будит, сон наш разгоняя,
Как верной стали резкий звук
Прогнал его раздумье вдруг.
И шпоры он тогда стальные
Коню вонзил в бока крутые,
И легкий конь вперед летит,
Как ловко брошенный джирит.
Исчез наездник за скалою
С христианской каскою стальною
И с гордо поднятым челом.
Уже на берегу крутом
Подков стальных не слышно звука...
Он лишь на миг перед горой
Сдержал могучею рукой
Коня - и, как стрела из лука,
Помчался вновь в ночную тьму.
Пришли, мне кажется, к нему
В тот быстрый миг воспоминанья
О жизни, полной слез, страданья,
И преступлений, и страстей.
Когда нахлынет на людей
Поток любви, давно хранимый,
Иль старый гнев, в груди носимый,
Тогда в минуту человек
Переживает целый век.
Что испытал он в продолженье
Того короткого мгновенья,
Когда нахлынула волна
Страстей? Казалась так длинна
Минута для души усталой,
И вместе с тем какою малой
В сравненье с вечностью была!
Лишь мысль безбрежная могла
Так озарить внезапно совесть,
Прочесть нерадостную повесть,
Скорбь без надежды, без конца.
Но миг прошел, и беглеца
Сокрыла мгла. Сражен судьбою
Он лишь один, или с собою
Других он к гибели увлек?
Да будет проклят злобный рок.
И тяжкий час его явленья,
И горький миг исчезновенья!
Раба, погрязшего в грехах,
Гассана, покарал Аллах
И обратил его обильный
Роскошный замок в склеп могильный,
Когда гяур вошел туда,
Вошла с ним черная беда.
Так, коль самум в степи промчится,
Все в прах печальный обратится,
И кипарис не избежит
Той доли... Тихо сторожит
Он мертвецов покой глубокий,
Стоит недвижный, одинокий...
Его немая грусть прочней,
Чем слезы ветреных людей.
Коней приветливое ржанье,
Рабов заботливых старанье
Исчезли в замке с этих пор...
Там паутины лишь узор
Заткал в пустынных залах ниши,
Жилищем стал летучей мыши
Гарем, и занят был совой
На башне пост сторожевой,
И у фонтана пес голодный
Уныло воет, но холодной
Себе напрасно влаги ждет:
В бассейне мох один растет.
Давно ли вверх струя живая,
Зной неподвижный умеряя,
Высоко била и потом
Прохладным падала дождем
На землю с мягкой муравою!
Как хорошо ночной порою
Дробился светлый луч звезды
В струе серебряной воды,
С журчаньем бившей из фонтана.
Прошла здесь молодость Гассана.
Еще грудным младенцем он
Любил уснуть под нежный звон,
Он здесь вкусил очарованье
Мелодий сладостных любви,
И говорливые струи
Смягчали звуков замиранье.
Но седовласым стариком
Присесть к фонтану вечерком
Уже Гассану не придется;
Струя живая не забьется;
Была нужна Гассана кровь
Врагу. И никогда уж вновь
Здесь не раздастся восклицанье
Печали, радости, страданья.
Исчез разумной жизни звук
Здесь с плачем женским, полным мук;
Далеко ветром разнесенный,
Он стих. В безмолвье погруженный
Дворец покинутый стоит.
Лишь ветер ставней здесь стучит,
Потоки льются дождевые
Сквозь окна в комнаты пустые.
Как рады мы, когда песок
В пустыне след укажет ног.
И здесь, хотя б самой печали
Мы скорбный голос услыхали,
Он нас бы все ж утешить мог.
Сказал бы он: "Не все здесь рок
Унес, не все земле досталось,
И не совсем здесь жизнь прервалась".
Хоть блеск былой внутри дворца
Еще не стерся до конца,
Хотя лишь постепенно тленье
Ведет работу разрушенья,
Но не сулит покой и мир
Его наружный вид: факир,
Усталый путник, дервиш нищий
Бегут жилья, где сытной пищей
С любовью их не угостят,
И мимо вымерших палат
Идут и бедный и богатый.
Исчез хозяин тороватый,
Гостеприимства канул след
С тех пор, как здесь Гассана нет.
Его дворец стал жертвой тленья,
Там не найти отдохновенья,
Там опустел ряд пышных зал,
И скрылся раб освобожденный,
Когда с чалмою рассеченной
Гассан от рук гяура пал.
. . . . . . . . . . . . . . .
Вот группа движется в молчанье,
Все ближе... Вижу я блистанье
Их ятаганов дорогих.
Тюрбаны щегольские их
Перед моим пестреют взглядом,
В зеленом платье пред отрядом
Идет поспешно сам эмир.
"Кто ты?" - "С тобой да будет мир,
Салам алейкум! Звук привета
Пусть служит вам взамен ответа!
Я мусульманин... Но с собой
Вы груз несете дорогой?
Там мой баркас готов к услугам".
"Да, да, ты прав... так будь же другом,
Скорее челн свой снаряжай...
Нет, паруса не наставляй,
Возьми весло и чрез пучины
Греби, пока до половины
Ты не доедешь... Надо ж нам
Держать свой путь к тем берегам,
Где море дремлет под скалою
Над бесконечной глубиною.
Теперь ты можешь отдохнуть,
Как быстро кончили мы путь!
Он был, однако, слишком длинен,
Чтобы..."
. . . . . . . . . . . . . . .
Над ношей тяжкою вода
Сомкнулась, и по ней тогда
Пошли круги к немому брегу.
И в расступившихся струях,
И в тихо плещущих волнах
Я странную заметил негу...
Ах, нет! То в синеве волны
Дробится робкий луч луны.
А груз все дальше погружался,
Он меньше, меньше мне казался,
В воде блестел он как алмаз
И, наконец, исчез из глаз.
И тайна та лежит глубоко
На дне, от глаз людских далеко,
Лишь духи темные морей
Могли бы рассказать о ней.
Они ж в тиши пещер ютятся,
Среди кораллов, в глубине,
И даже шепотом волне
Поведать тайну не решатся.
. . . . . . . . . . . . .
Как королева мотыльков
На мягком бархате лугов
Весной восточною порхает
И за собою увлекает
Ребенка от цветка к цветку,
Потом нежданно исчезает,
Оставив слезы и тоску
Неутоленного желанья, -
Так женской красоты блистанье
Ребенка взрослого манит,
Волненье сладкое сулит, -
И он бросается за нею,
Одной надеждой пламенея,
Безумным вихрем поглощен,
Слезой всегда кончает он...
Но коль погоня удается,
То ждет не меньшая тоска
И девушку и мотылька -
Обоим горе достается;
Капризы взрослых и детей
Уносят счастье мирных дней.
Игрушкой хрупкой обладанье
Отгонит прочь очарованье.
Неосторожные персты
Сотрут блеск юной красоты,
Тогда конец: она свободна, -
Ступай, лети, куда угодно,
Иль падай сверху в пыльный прах.
Но где ж они, с тоской в сердцах
Иль с поврежденными крылами,
Найдут покой под небесами?
Иль может бабочка опять
Беспечно по лугам порхать
На крыльях, бурей поврежденных?
Иль вновь средь стен опустошенных
Приют красавица найдет,
Коль рок слепой ее сомнет?
Невинно бабочки резвятся,
Но к бедным жертвам не садятся,
И сердце девичье порой
К беде отзывчиво людской,
Но никогда из сожаленья
Не извинят они паденья, -
И их не трогает позор
Их заблудившихся сестер.
. . . . . . . . . . . . . . . . .


3. О.Э. Мандельштам - "Я ненавижу свет" +

Я ненавижу свет
Однообразных звезд.
Здравствуй, мой давний бред, —
Башни стрельчатый рост!

Кружевом, камень, будь
И паутиной стань,
Неба пустую грудь
Тонкой иглою рань.

Будет и мой черед —
Чую размах крыла.
Так — но куда уйдет
Мысли живой стрела?

Или свой путь и срок
Я, исчерпав, вернусь:
Там — я любить не мог,
Здесь — я любить боюсь...

4. О.Э. Мандельштам - "Нотр Дам" +

Где римский судия судил чужой народ,
Стоит базилика,- и, радостный и первый,
Как некогда Адам, распластывая нервы,
Играет мышцами крестовый легкий свод.

Но выдает себя снаружи тайный план:
Здесь позаботилась подпружных арок сила,
Чтоб масса грузная стены не сокрушила,
И свода дерзкого бездействует таран.

Стихийный лабиринт, непостижимый лес,
Души готической рассудочная пропасть,
Египетская мощь и христианства робость,
С тростинкой рядом - дуб, и всюду царь - отвес.

Но чем внимательней, твердыня Notre Dame,
Я изучал твои чудовищные ребра,
Тем чаще думал я: из тяжести недоброй
И я когда-нибудь прекрасное создам.

5. О.Э. Мандельштам - "Silentium" +

Она еще не родилась,
Она и музыка и слово,
И потому всего живого
Ненарушаемая связь.

Спокойно дышат моря груди,
Но, как безумный, светел день.
И пены бледная сирень
В черно-лазоревом сосуде.

Да обретут мои уста
Первоначальную немоту,
Как кристаллическую ноту,
Что от рождения чиста!

Останься пеной, Афродита,
И, слово, в музыку вернись,
И, сердце, сердца устыдись,
С первоосновой жизни слито!

6. "Я не любил ее" +

Я не любил её, мне просто было в кайф,
Когда она сопела мирно рядом,
Читала фэнтези и слушала свой Чайф
И провожала по утрам влюблённым взглядом.
Я не любил её, мне было хорошо —
Ни одиночества с ней не было, ни скуки.
Мне было по фигу их сколько там ещё,
Но мне не нравились на ней чужие руки.
Я не любил её, но помнил всё о ней:
Любимые цветы и тон помады,
Всех тараканов в голове и всех друзей.
Зачем-то мне всё это было надо.
Я не любил её и никогда не врал,
Я тормозил её - малыш, всё несерьёзно.
Рассказывал, когда и с кем я спал,
Но сам боялся на щеках увидеть слёзы.
Я не любил её, меня манила страсть,
Когда шептала: «Хочешь, рядом буду? »
Да, я боялся сдаться и пропасть,
Когда скользили ниже её губы.
Я не любил её, но слушал её пульс,
Пытался отогреть её ладони.
Когда она теряла верный курс,
Я возвращал её настойчивым: «Родная… »
Я не любил её, мне нравился в ней шарм,
Улыбка и тату на пояснице.
В попытках отыскать, где мой журавль,
Я называл её «моя синица» .
Я не любил её???

.Большая версия*
Я не любил её, мне просто было в кайф,
Когда она сопела мирно рядом,
Читала фэнтези и слушала свой Чайф
И провожала по утрам влюблённым взгядом.

Я не любил её, мне было хорошо —
Ни одиночества с ней не было, ни скуки.
Мне было по фигу их сколько там ещё,
Но мне не нравились на ней чужие руки.

Я не любил её, но помнил всё о ней:
Любимые цветы и тон помады,
Всех тараканов в голове и всех друзей.
Зачем-то мне всё это было надо.

Я не любил её и никогда не врал,
Я тормозил её - малыш, всё несерьёзно.
Рассказывал, когда и с кем я спал,
Но сам боялся на щеках увидеть слёзы.

Я не любил её, меня манила страсть,
Когда шептала: «Хочешь, рядом буду?»
Да, я боялся сдаться и пропасть,
Когда скользили ниже её губы.

Я не любил её, но слушал её пульс,
Пытался отогреть её ладони.
Когда она теряла верный курс,
Я возвращал её настойчивым: «Родная…»

Я не любил её, мне нравился в ней шарм,
Улыбка и тату на пояснице.
В попытках отыскать, где мой журавль,
Я называл её «моя синица».

Я не любил её, но позволял не всё,
Душе израненной моей была приютом...
Во сне шептал так часто имя не её...
Но все же шел порой одним маршрутом,

Я не любил её, но помнил наизусть
Все цифры номера и те шальные строчки,
Что посвящала, чтобы спрятать грусть,
Чтоб мы чуть дольше подбирались к "точке".

Я не любил её, но не давал уйти...
Нет, не держал, а приглашал остаться,
Я делал больно, но твердил "прости",
Так, сотни раз заставив сомневаться...

Я не любил её, но закрывал глаза,
Когда губами вновь касалась кожи...
И в том момент, когда текла слеза...
Не мог похожей скрыть в ладонях дрожи,

Я не любил её, но возвращался сам
И снова пристально следил за взглядом,
Не верил призрачным её мечтам...
Но забывал все прошлое с нею рядом...

Я не любил её, но как-то раз признал,
Что в этом мире не найду похожей...
Что лишь по запаху парфюма вспоминал,
Что ей не быть в судьбе моей "прохожей"

Я был всех ближе... крепче обнимал...
Но никогда ей не устраивал "допроса",
Я так настойчиво и нежно целовал...
"Я не любил её", а дальше знак вопроса.

Я не любил её, но улыбался ей.
Смеялся от души когда она шутила.
Я шептал ей :"Просто мне поверь."
"Я доверяю",- она мне говорила

Я не любил ее, она меня любила..
Приходила, раздевалась, отдваалась.
И долго мне о чем-то говорила.
Одевалась, уходила. Снова возвращалась

Я не любил её, она казалась странной.
Как-то наигранно, а может быть смеясь
Она была не той, хотя желанной…
Вставала с постели, мило улыбаясь.

Я не любил её, хотя уже не важно.
Она пришла, я, может быть и ждал
Я вел себя с ней как-то эпатажно,
Она вся была чиста как идеал.

Я не любил её, но подолгу ее ждал,
И даже никогда не видел ее слез.
Незнаю почему, но её я ревновал.
У нас с ней всё было не всерьез

Я не любил её и ей не увлекался,
И не любить ее я толком не умел..
Незнаю почему, может боялся,
А может быть я просто не хотел..

Я не любил ее, она меня любила.
Она словно надо мною издевалась,
Как буд-то на столе что-то забыла…
Так же легко все время возвращалась,

Я не любил её, когда она пришла.
Я и не понял, что тогда случилось -
Однажды утром она взяла и вдруг ушла,
Так же внезапно, как и появилась.

Александр Гортовин, июль 2008 (3 в 1)

7. Виктория Халилулаева - "Я научу тебя меня любить" +

Я научу тебя меня любить
По-новому любить, не так, как раньше.
Чтоб сердцем осознать и ощутить,
Что мы -и есть любовь. А что же дальше?

Я научу тебя скучать по мне,
Понять, что время учит, а не лечит.
Что счастье - каждый миг наедине,
И что в разлуке лишь желанней встреча.

Я научу тебя меня хотеть
До умопомрачения, до боли.
Чтобы, не прикасаясь, мной владеть
И ощущать, как я полна тобою.

Научишься ты без меня страдать
И чувствовать, что я нужна, как воздух.
Боготворить меня и удивлять,
На небе для меня зажечь все звёзды.. .

Я всё принять смогу и всё понять,
Любить и ждать, почти что, не ревнуя.
Ты лишь сумей меня не потерять,
Ведь этому тебя не научу я...

8. И. Гете - "Лесной Царь" +
(перевод В. А. Жуковского)

Кто скачет, кто мчится под хладною мглой?
Ездок запоздалый, с ним сын молодой.
К отцу, весь издрогнув, малютка приник;
Обняв, его держит и греет старик.

"Дитя, что ко мне ты так робко прильнул?" -
"Родимый, лесной царь в глаза мне сверкнул:
Он в темной короне, с густой бородой". -
"О нет, то белеет туман над водой".

"Дитя, оглянися; младенец, ко мне;
Веселого много в моей стороне:
Цветы бирюзовы, жемчужны струи;
Из золота слиты чертоги мои".

"Родимый, лесной царь со мной говорит:
Он золото, перлы и радость сулит". -
"О нет, мой младенец, ослышался ты:
То ветер, проснувшись, колыхнул листы".

"Ко мне, мой младенец; в дуброве моей
Узнаешь прекрасных моих дочерей:
При месяце будут играть и летать,
Играя, летая, тебя усыплять".

"Родимый, лесной царь созвал дочерей:
Мне, вижу, кивают из темных ветвей". -
"О нет, все спокойно в ночной глубине:
То ветлы седые стоят в стороне".

"Дитя, я пленился твоей красотой:
Неволей иль волей, а будешь ты мой". -
"Родимый, лесной царь нас хочет догнать;
Уж вот он: мне душно, мне тяжко дышать".

Ездок оробелый не скачет, летит;
Младенец тоскует, младенец кричит;
Ездок погоняет, ездок доскакал...
В руках его мертвый младенец лежал.

1818 г.

9. "Чародейский рынок"

10. Уильям Блейк - "Лондон" +

(перевод С.Я. Маршак)

По вольным улицам брожу,
У вольной издавна реки.
На всех я лицах нахожу
Печать бессилья и тоски.

5 Мужская брань и женский стон
И плач испуганных детей
В моих ушах звучат, как звон
Законом созданных цепей.

Здесь трубочистов юных крики
10Пугают сумрачный собор,
И кровь солдата-горемыки
Течет на королевский двор.

А от проклятий и угроз
Девчонки в закоулках мрачных
15Чернеют капли детских слез
И катафалки новобрачных.

1947/63

11. Анастасия Калугина-Елькина - "Я не скажу тебе что значит дружба" +

Я не скажу тебе, что значит дружба,
Я подарю тебе и время, и тепло –
Всё то, что, может быть, тебе сильнее нужно,
Чем бесконечность повседневных слов.

Отдам тебе я силы и старанье,
Откликнусь и приду к тебе, когда
Вдруг одиночество и чуда ожиданье
Опустят настроение до дна.

Я помогу, когда вдруг станет сложно,
Попробую понять твой необычный мир
И свет в моём окне всегда зажжётся
На фоне остальных, тебе чужих квартир.

Я не скажу тебе, что значит дружба...
Мне кажется, слова излишни тут.
Ты лишь спроси меня о том, что тебе нужно,
И я приду, когда другие не придут.

12. Астахова - "Взяв микрофон и сдерживая смех" +

Взяв микрофон и сдерживая смех,
Я вскрикнул, уподобившись мерзавцу:
«А эту женщину любил я меньше всех!» -
И указал на брошенную пальцем.

Она стояла посреди толпы -
Толпа смеялась, потирая руки!
Я видел, как меняются черты
Ее лица от поглотившей скуки.

Я наблюдал спокойный, добрый взгляд:
В ее глазах блуждало безразличье
К безумцам, что кусают и шипят, -
Я меньшился от этого величья.

Ушла она,
под угасавший смех
больной толпы.
А я стоял и мялся:
Ведь эту женщину любил я больше всех,
Но по сей день ей в этом не признался.

13. Михаил Жванецкий - "Все люди как книги" +

Все люди, как книги, и мы их читаем,
Кого-то за месяц, кого-то за два.
Кого-то спустя лишь года понимаем,
Кого-то прочесть не дано никогда.

... Кого-то прочтём и поставим на полку,
Пыль памяти изредка будем сдувать...
И в сердце храним... но что с этого толку?
Ведь не интересно второй раз читать!

Есть люди — поэмы и люди - романы,
Стихи есть и проза — лишь вам выбирать.
А может быть, вам это всё ещё рано
И лучше журнальчик пока полистать?

Бывают понятные, явные книги,
Кого-то же надо читать между строк.
Есть ноты — сплошные оттенки и лиги,
С листа прочитать их не каждый бы смог.

Наш мир весь наполнен загадкой и тайной,
А жизнь в нём — лишь самый длинный урок.
Ничто не поверхностно и не случайно,
Попробуй лишь только взглянуть между строк.

14. "А хочешь я тебе открою тайну" +

"А хочешь, я тебе открою тайну?
Один такой малюсенький секрет:
Знай... люди не встречаются случайно,
Случайностей, поверь мне, в жизни нет.
Не веришь? Ну тогда, хотя б, послушай...
Не бойся, я тебя не обману,
Представь себе, что существуют души,
Настроенные на одну струну.
Как звезды в бесконечности Вселенной,
Они блуждают сотнями дорог,
Чтоб встретиться когда-то... непременно...
Но лишь тогда, когда наступит срок.
Для них нет норм в привычном пониманьи,
Они свободны, как паренье птиц,
Для них не существует расстояний,
Условностей, запретов и границ."

15. "Волчица воет на луну" +

В густом лесу среди берёз,
Как будто чувствуя вину,
Не проливая лишних слёз,
Волчица воет на луну.

Её молитвы в небесах
Скорбящим эхом отзовутся,
В её серебряных слезах
Обиды горькие прольются.

Не для себя живёт она,
Не за себя она страдает -
У её мягких сильных лап
Волчонок тихо умирает.

Едва живой, ещё скулит
И смотрит мамочке в глаза.
Из раны его кровь бежит,
По шерсти катится слеза.

И волчица вдруг замолкла,
И глаза от слёз блестят;
Видит мёртвого волчонка
И его последний взгляд.

Легла в кровавую траву
И лапами обняла тело,
И лижет рану и листву,
И шерсть, что зверя раньше грела.

А материнские глаза
Глядят на тёмный небосвод.
На небе новая звезда -
Волчонок мамочку там ждёт...

В густом лесу среди берёз,
Взрывая злую тишину,
Для одной из моря звёзд
Волчица воет на луну.

16. "Мы волки по закону злые" +

Мы волки - по закону злые,
И пусть простят нам бешенный оскал.
Что делать, мы с рождения такие
И не умеем улыбаться вам.

А нас не любят - бьют и в хвост, и в гриву,
На цепь в "Зоо" сажают, что с того!
Мы в сказках обязательно лихие
И зла желаем всем до одного.

А вы побудьте в шкуре хоть недолго,
На мир взгляните так, как видим мы,
Хоть раз почувствуйте себя вы волком,
Поймите нас до глубины души.

Узнаете тогда вы вкус свободы,
И как до хрипа душит поводок.
Поймёте, что такое "право гордых",
И сколько стоит лишь один рывок.

А если испытать облаву,
Когда вокруг флажки, глаза, стволы,
И ощутите смерти вы прохладу,
Когда выходишь с егерем на ты:

Когда щелчок - курок взведён, и выстрел!
И бок в крови, но ты успел, ты смог!
А после... Не нашёл ты близких,
Их уволок удачливый стрелок.

И так всю жизнь - по лезвию, по бритве,
Всю жизнь в бегах и ты клянёшь судьбу.
И вот тогда прийдёшь к нам на поляну,
Где вместе мы повоем на луну,
Кроваво-бледную холодную луну...

17. "Если хочешь понять человека" +

"Если хочешь понять людей, не слушай, что они говорят."
Антуан де Сент-Экзюпери. Цитадель

Если хочешь понять человека,
То не слушай, что он говорит.
Притворись дождем или снегом
И послушай, как он молчит.

Как вздыхает и смотрит мимо?
Что улыбку рождает в нем?
Посмотри, каков он без грима,
С которым мы все живем.

Наблюдай, как он входит к детям,
К людям страждущим, старикам...
И хотя бы на миг на свете
Попытайся и стань им сам!

Не старайся быть хуже, лучше,
Без оценки смотри сейчас:
Прямо в сердце его, прямо в душу,
Прямо в бездну далеких глаз!

Если хочешь понять другого,
В глубь иди тогда, не вовне.
Не всегда стоит верить слову,
Часто истина - в тишине.

18. "Эй мой лучик" +

эй,
мой лучик,
давай уедем?

сядем в поезд из ржавой меди,
накачаем себе комедий,
чтоб в пути
не пришлось скучать.

побываем
в париже, ницце,
говорят,
там легко влюбиться
(я влюбился
в твои ресницы
и в округлый изгиб плеча).

время жить:
подниматься поздно,
целоваться,
пока есть воздух,
собирать золотые звёзды —
будто ягоды,
в две руки, —
танцевать,
пока держат ноги,
забивая на все тревоги,
проходить на двоих дороги,
горы, реки, материки.

находить красоту
повсюду,
по-наивному
верить в чудо,
сладким мёдом
лечить простуду,
поцелуем лечить печаль.

говорить о большом,
о сильном,
рвать тяжёлые апельсины
и сидеть под бескрайне синим,
попивая горячий чай.

спорить, злиться и сквернословить,
шею метками рвать до крови,
петь заевшее «all my loving»
и ловить волосами
дождь.

в взглядах ласковых
растворяться,
греть дыханием жарким
пальцы,
гордо бремя нести
скитальцев.

эй,
мой лучик,
пора.

идёшь?

19. Гумилев - "Волшебная скрипка" +

Валерию Брюсову

Милый мальчик, ты так весел, так светла твоя улыбка,
Не проси об этом счастье, отравляющем миры,
Ты не знаешь, ты не знаешь, что такое эта скрипка,
Что такое темный ужас начинателя игры!

Тот, кто взял ее однажды в повелительные руки,
У того исчез навеки безмятежный свет очей,
Духи ада любят слушать эти царственные звуки,
Бродят бешеные волки по дороге скрипачей.

Надо вечно петь и плакать этим струнам, звонким струнам,
Вечно должен биться, виться обезумевший смычок,
И под солнцем, и под вьюгой, под белеющим буруном,
И когда пылает запад и когда горит восток.

Ты устанешь и замедлишь, и на миг прервется пенье,
И уж ты не сможешь крикнуть, шевельнуться и вздохнуть, —
Тотчас бешеные волки в кровожадном исступленьи
В горло вцепятся зубами, встанут лапами на грудь.

Ты поймешь тогда, как злобно насмеялось все, что пело,
В очи глянет запоздалый, но властительный испуг.
И тоскливый смертный холод обовьет, как тканью, тело,
И невеста зарыдает, и задумается друг.

Мальчик, дальше! Здесь не встретишь ни веселья, ни сокровищ!
Но я вижу — ты смеешься, эти взоры — два луча.
На, владей волшебной скрипкой, посмотри в глаза чудовищ
И погибни славной смертью, страшной смертью скрипача!

20. "Кукольный взгляд" +

Кукольный взгляд из под кукольных век
Жизнь как игра без сюжета и правил
Кукла - игрушка, не человек
Ты ее взял, поиграл и оставил
Кукла не знает что значит любовь
В кукольном сердце нет места для боли
К ней возвращаешься ты вновь и вновь
Она хороша в своей кукольной роли

21. "Еще мазок неяркой краски" +

Еще мазок неяркой краски,
И словно оживает взгляд.
Я окунаюсь в омут сказки
На двадцать долгих лет назад...

Туда, где девочкой беспечной
Играла в прятки и в лапту.
Жизнь представляла бесконечной,
Наивно верила в мечту.

Играла в матери и дочки,
Укрывшись где-нибудь в саду,
Для куклы штопала носочки,
Из трав "варила" им еду.

И вот теперь вернулась в детство,
Увидев куклу пред собой.
Потише, не стучи так, сердце!
Дай насладится тишиной.

©Наталья Гумерова

22. "Жаворонок" +

Слова Василия Жуковского

На солнце темный лес зардел,
В долине пар белеет тонкий,
М песню раннюю запел
В лазури жаворонок звонкий.

Он голосисто с вышины
Поет, на солнышке сверкая:
Весна пришла к нам молодая,
Я здесь пою приход весны;

Здесь так легко мне, так радушно,
Так беспредельно, так воздушно;
Весь Божий мир здесь вижу я.
И славит Бога песнь моя!

1851

23. "Девчонка-Судьба в куклы играла" +

С. Янтарь

Капризной девчонкой,
жизнь изгибается,
в судьбы людские,
как в куклы играется,
рисует сюжеты,
гостей приглашает,
интриги плетёт,
постели меняет.

И красятся губы,
и режутся вены,
и вкус первой страсти,
и запах измены,
девчонка играет,
а куклы послушные,
на стульях... любимые,
в коробочке... ушлые.

И вот, чаепитие.. .
скатёрки расстелены,
на сахар и мёд,
души размененны,
капризные ручки,
переберают,
кто без одёжки,
те не играют.

Девочка-жизнь,
судьбу разливала,
ложку удачи,
в чай добавляла,
но чашек то много,
а ложка одна,
кому-то удача,
кому-то беда.
кому-то любви
десять капель подлила,
кого-то нечайно,
разлукой залила,
молчат бессловесные
робкие гости,
хоть капельку зависти,
хоть запах от злости.
ну надож хоть как-то
сладость вкусить,
ведь лучше пить что-то,
чем вовсе не пить.

Есть куклы такие,
которых не звали,
сами пришли,
что осталось... слизали,
а девочка как-бы,
не удивляется,
разные куклы
по свету шатаются.

А где невезучие?
которых сменили.. .
они хоть в отказе,
судьбу не гневили,
да, без одёжек
без громких наречий,
но взгляд у тех кукол,
вполне человечий.

Девчонка-судьба.. .
в куклы играла.. .
кому-то дарила.. .
кого-то карала.. .
и тот кто сегодня.. .
весел и сыт.. .
может быть завтра.. .
в коробке забыт.. .

Бывает.. .
судьба иногда отвергает.. .
со стоящей куклой.. .
она снова сыграет.

24. "Воспринимаю кукол как людей" +

Воспринимаю кукол, как людей,
Что, как и мы, смеются и скучают.
Им тоже вечно нечего надеть,
Их что-то веселит и огорчает.
Им так нужны забота и любовь,
И – чтобы в руки брали их почаще.
Пусть вслух они не произносят слов,
Как люди, куклы тоже верят в счастье.
Они всю жизнь ждут принца на коне…
Мечтают о тепле…и о сапожках…
И смотрят куклы прямо в душу мне
На фоне запотевшего окошка.
Как будто просят: «Обними скорей!
Не отпускай! Не ставь меня обратно…»
Я понимаю кукол, как людей.
Они меня — как куклу, вероятно…

25. "Принцесса" +
Автор: Валерий Кислый

Идёт принцесса, обходит лужи -
Спешит принцесса готовить ужин.
Придет на кухню, поставит кофе -
Дела принцессы не так и плохи.
Закурит в кресле - увы, привычка,
Печально глядя на пламя спички.
Две чашки кофе потом, и книга -
И снова вечер короче мига.
Постель принцессу прижмёт, со вздохом -
И та ответит коротким - охом.
Погасит лампу - свою подругу -
На службу завтра и вновь - по кругу.
Мерцает светом вечерний город,
Идёт принцесса, шагает гордо.
Ничья - владыка, ничья - невеста,
Да, да, без трона и королевства.
Ведь так бывает: родишься где-то,
Глядишь, ошибся - не та планета... 

А рыцарь где-то покормит кошку,
Но что поделать, коня ведь нету...
Наложит риса большую плошку,
С тоскою тихой возьмет котлету...
И с книгой сядет...Уже без света,
С луной одной,что в окне сияет...
Быть может там,вдалеке,хоть где-то
Его принцесса сейчас засыпает...
Ведь так случилось,что нет драконов,
И где искать ее, непонятно....
Среди постылых кирпичных склонов?
Где лишь будильник лютует внятно...
Идет принцесса,обходит лужи...
Торопится рыцарь,средь зимней стужи...
Не то столетье,не та планета...
Быть может столкнутся они хоть где-то?

26. "Я книги читаю.." +

Я очень начитан. Читаю, читаю…
Мне все говорят, что я книги глотаю.
Когда-то глотал я коньков с горбунками,
Сейчас – Гарри Поттера вместе с очками.

Шпионов в шпинате, вампиров в томате,
Принцессу в сиропе и в сахарной вате,
И Трёх мушкетёров с оружием вместе,
И острых драконов в мифическом тесте.

Потом Робин Гуда попробовал с луком.
Вот только никак не грызётся наука!
То сахара мне не хватает, то соли.
Вареньем намазать учебники, что ли?

27. "Человек бежит по жизни.." +

Человек бежит по жизни, не жалея ног.
Дом - работа, дом - работа, отбывая срок.
Выходные - передышка, отпуск, как привал.
Старость, пенсия, одышка, ты сюда бежал?

Может выбрал изначально ты не тот маршрут?
В семь утра подъем, начальник, все ли так живут?
Кто-то видит солнце, звезды, почему не ты?
Руководство, производство - не до красоты.

Некогда вздохнуть свободно, каждый день борьба
За краюху пенсионных. Говоришь: "Судьба".
Может быть, если покорно принимать ее.
Душу пичкая снотворным, падать в забытье.

В мыльной пене сериалов радугу искать,
Верить в старости начало и спокойно ждать.
Ждать, когда окрепнут ножки у твоих детей.
По протоптанной дорожке им бежать теперь.

Ты для этого родился? И за этим жил?
Счастья ждал, мечтал, учился, верил и любил?
Если нет, тогда, пожалуй, свой замедли бег.
И начни свой путь с начала - новый человек.

© Оксана Аистова

28. "Знай" +

Знай, у каждого разное «больно»,
Знай, у каждого разное «страшно».
Не суди со своей колокольни
Неизвестносколькоэтажной.

Не очерчивай взглядом границы,
Не придумывай мозгом пределы.
Что тебе в страшном сне не приснится,
Для кого-то – обычное дело.

Знай, у каждого разное «надо»,
Знай, у каждого разное «сложно».
Впрочем, и представление ада
Обобщить и сравнить невозможно.

Знай, что правда бывает другая,
А не та, что приносят на блюде.
Присмотрись к тем, чьи судьбы пугают,
Это – самые сильные люди.

29. "А жизнь уходит не прощаясь..." +

" Иногда нужно замедлить темп Жизни,
сделать остановку и переосмыслить
уже пройденный Путь ... Ведь без
Прошлого ... нет Будущего ... "
мысли вслух

А Жизнь уходит, не прощаясь.
Уходит, словно в Никуда!
В небесной дымке растворяясь,
Роняет капелькой слова.

И мне за нею — не угнаться.
А так хотелось бы вернуть!
И, может, в чём-то разобраться,
А что-то — просто зачеркнуть.

Остановить бы скорый поезд,
Нажать стоп-кран и развернуть!
Переписать бы снова повесть,
Возможно, новый выбрать Путь.

НО — Жизнь уходит, не прощаясь.
Второго шанса… не даёт!
Лишь улыбнётся, удаляясь,
И счёт за Прошлое пришлёт.

30. "Несколько причин не унывать" +

Ты проснулся?! Это — раз!
Огонь жизни не погас!
За окошком есть трава?
Значит зрячий! Это — два!

Вспомнил беды ты свои?
Нет склероза! Это — три!
Денег нет? Одни долги?
Не утащат их враги!

Насморк сильный? Вот вопрос!
Слава Богу! Есть и нос!
Еды скудно? Мало есть?
Похудеешь! Это — шесть!

Ты бездомный? Что потом?
Бог готовит в Раю дом!
Потерял отца и мать?
В Раю ждут тебя обнять!

Жизнь прошла? Никто не любит?
Бог, запомни, приголубит!
Сердце колит и болит?
Значит есть! Ещё стучит!

Дети довели твои?
Есть они! Благодари!
Болят ноги и рука?
Слава Богу — есть пока!

Оскорбляют? Тяжко слушать?
Слава Богу — есть и уши!
Жизни путь не выносим?
Знай! Ты Господом любим!

Уже старость у порога?
Радость! — Скоро встреча с Богом!

31. "Начни с простого" +

Начни с простого – вымой всю посуду -
Уменьши список будущих задач.
Свои носки, лежащие повсюду,
Сложи в мешок, мешок подальше спрячь.

Толпу бумажек возле монитора
Сожги, свалив в большой железный таз.
Всё нужное тебе – в мобильном на повторе,
А остальное гуглится на раз.

В конце концов - повесь на кухне полку,
Пять лампочек сгоревших замени.
И не ворчи, что в этом мало толку,
Особенно в масштабах всей земли.

Да, нелегко идти к великой цели,
Стремясь повсюду причинять добро,
При этом дважды в день, пять дней в неделю
Шагать пингвином в переход метро.

Желанье доказать чего-то свету
С утра пораньше - малость придуши.
Не приводи в порядок всю планету,
Достаточно квартиры и души.

Начни с простого – вымой всю посуду...

32. "Мы ищем..." +

Мы ищем - встречаем, находим - теряем,
Имея - не ценим... Встречая - бросаем...
Попытки и пытки. Сошлись - разбежались...
Пожить не успели и снова расстались.
Но где же любовь, чтоб навек и без края?
А может быть эта, а может другая?
Меняются лица, тела и улыбки,
Но поиском только лишь множим ошибки.
Влюблённость, привязанность, страсть - как угодно,
Собой и другими играем свободно,
Когда же любовь - догадаться не сложно -
Когда друг без друга уже невозможно...

33. "Я знаю истину простую" +

Я знаю истину простую
И повторяю лишь её:
То, что своё — нас не минует.
То, что уходит — не твоё.

И никого держать не надо,
А, сохранив остатки сил,
На горе или же на радость
То, что уходит — отпусти.

Своё грядущее не знаем,
Но, забегая наперёд,
Одно я чётко понимаю:
То, что моё — меня найдёт

Мы ценим то, что потеряем,
То, что имеем — не храним.
Давным-давно я понимаю,
Что ты был — просто не моим.

И истину узнав простую,
Я повторяю лишь её:
Всё, что своё — нас не минует,
То, что уходит — не твоё.

34. "Я шел спасать вас от дракона" +

Я шёл спасать вас от Дракона.
Дракон был редкостно свиреп,
И близ границы Арагона
Он жрал Прекрасных Дам как хлеб.

Я подъезжал к его берлоге
На обессиленном коне,
Чьи стёртые о камни ноги
С трудом повиновались мне.

Паршивая была работа
Скакать, забралом дребезжа.
От нервного, с похмелья, пота
Доспехи разъедала ржа.

С Драконом мне не разминуться
Помог ваш слишком броский бюст.
Я предложил коню заткнуться
И въехал в близцветущий куст.

Дракон был крупный, с лишним весом,
Распространял огонь и дым,
На вас взирая с интересом,
Что не был чисто пищевым.

Он вас хотел как самку втуне;
Его мужское естество
Пускало огненные слюни,
Стекавшие с губы его.

Потребностью в песок зарыться
Я стал на страуса похож.
Но я был Странствующий Рыцарь,
И ежели не я, то кто ж?!

"Что у Прекрасных Дам за свойство
К Драконам вечно попадать? -
Вопрос хотелось вне геройства
мне риторический задать. -

Конечно, дело все в награде, -
Я мыслил, слушая ваш визг, -
Но дамских прелестей лишь ради
Оправдан ли подобный риск?

За подвиг мой своей любовью
Вы не преминете воздать,
Но это лишь при том условьи,
Что состояние здоровья
Позволит мне её принять.

Вот буду я, к примеру, ранен
Не в руку, скажем, и не в бровь,
И стану гож, как христианин,
На чисто братскую любовь!

Любовь Прекрасных Дам - мгновенье,
А также старой моды писк.
С практической же точки зренья
Со шлюхой те же ощущенья,
Но меньше и цена, и риск!.."

- Спасите!!! - В ужасе и боли,
Привязанная к двум столбам,
Вопили вы согласно роли,
Не мною отведённой вам.

Я драться не хотел с Драконом
(Дракон мог сильно покусать).
Но я был Рыцарь. По законам
Мне надлежало вас спасать.

Вы числились средь Дам Прекрасных,
И этот непреложный факт
Мешал и думать о соблазнах
Нарушить рыцарский контракт.

И, за любовь Прекрасной Дамы
Хлебнувши грамм порядка ста,
Я с видом принца Гаутамы
На сцену вышел из куста.

Узрев меня на чуть не павшем
В глубокий обморок коне,
Дракон расстался с телом вашим
И радостно пополз ко мне.

Я, как приговорённый к казни,
Прощальный выдал вам оскал.
"Могла бы быть и по-Прекрасней", -
Решил я вдруг и ускакал.

35. "Случайно я вызвала древнее зло..." +

Я мясо варила и песенку пела,
Слова там меняла легко, как хотела…
Мне как-то не очень сегодня везло,
Случайно я вызвала древнее зло.

Быть может, я что-то чертить успевала,
Когда ложкой накипь с бульона снимала,
Но, как бы то ни было, акт колдовства,
Свершили и действа мои и слова.

Теперь я не знаю, что делать мне с этим,
Коль вызвала, значит, пред ним я в ответе,
Оно горько плачет и хочет домой,
Соседей пугает в ночи его вой.

Сначала, оно меня «строить» пыталось…
Но толку-то нет, в нём, вдруг, что-то сломалось.
Оно лишь взглянуло на души людей,
И стало молить, возвращай, мол, скорей.

А я не умею, я просто варила,
И, даже, что пела не помню – забыла.
Сидит гость мой рядом, он воет с тоски,
Уж слёзы текут у него в две реки.

Не знаю, как быть, и ищу в интернете,
Вдруг, Гугл мне хоть что-то про это ответит…
- Не плачь, ты же зло, выше нос… - говорю,
Я завтра, попробую, кашу сварю.

36. Судьба +

Джинсы.
Рубашка.
Старые кеды.
Струны привычно лягут под пальцы.
В стоне гитарном - радости/беды,
Бродят по грифу ноты-скитальцы.
Веки прикроешь, сжавшись устало,
Словно ярмом непосильная ноша:
Где-то минута жизни осталась,
Кто-то один в безысходности брошен.
Ну же, играй! Рваным резким аккордом
Руша пространство,
Не глядя, как мимо
В дымке - солдаты безмолвным эскортом.
Строем.
Чеканя шаг.
Неумолимо.
Следом - Война. Смерть снарядом в квартире.
Стоп!
Слышишь, хватит!
Сыграй по-другому.
Видишь, еще есть добро в этом мире:
В долгой дороге к старому дому,
В смехе детей, первой радуге яркой,
В мудрых драконах и сказочных принцах...

Знаешь, Судьба - не старуха за прялкой,
Просто девчонка в порванных джинсах.

37. "Любой инструмент" +

Смычок в нервных пальцах до боли сжимаешь,
С трудом на губах сохраняешь улыбку,
Но как ни старайся, ты плохо играешь,
Фальшивишь и мучаешь бедную скрипку.

С насмешкой в глазах за тобой наблюдаю -
Меня забавляют все эти потуги.
А скрипка хрипит, истерично рыдает,
Хотя ее держат умелые руки.

Меня веселит вспоминать о моменте,
Когда ты поклялся так лихо и страстно,
Что сможешь сыграть на любом инструменте
И будешь звучать неизменно прекрасно.

Дрожащие струны едва задеваешь,
Стремишься сыграть "от" и "до" без ошибки,
Но ты без меня лучше всех понимаешь,
Как плохо играют разбитые скрипки.


38. "Задета гордость" +

Задета гордость – не много боли.
Когда становишься бессердечной,
То и при помощи силы воли,
Корона держится безупречно.

Сползает вправо, сползает влево,
Но разве это принципиально?
Когда сама себе — королева,
Корона держится идеально!

Когда внутри погибает нытик,
И не волнует, что скажет стая,
Когда сама себе — первый критик,
Корона держится, как влитая.

Задета гордость. А кто узнает?
Ведь ты не станешь мараться местью.
Когда уверенности хватает,
Твоя корона – всегда на месте!

Автор: Златенция Золотова

39. "О важном" +

Если хочешь о важном — давай о важном.
Хотя это понятие так двояко.
Одиночество — вовсе не так уж страшно.
Страшно в двадцать один умереть от рака.

Страшно ночью не спать от грызучей боли,
Что вползает под кожу и ест с корнями.
А ты роешь могилу от слов «уволен»,
Или «лучше остаться с тобой друзьями».

Говоришь, как пугающи предпосылки
Неизбежности рока, судьбы, удела?
Страшен выбор — идти собирать бутылки,
или сразу идти на торговлю телом.

Говоришь, нет квартиры в многоэтажке,
Платежи коммунальные шею душат?
А когда-то хватало малины в чашке
И оладушек бабушкиных на ужин.

Говоришь, что вокруг — дураки и драмы,
Что в кошмарах — тупые пустые лица.
Страшно — в девять ребенку лишиться мамы.
Страшно — маме ребенку не дать родиться.

Страшно видеть, как мир в себе носит злобу,
Как друзья обменялись ножами в спину.
Если хочешь о важном — давай о добром.
Как быть добрым хотя бы наполовину?

Как найти в себе силу остаться честным,
Ощутить в себе волю, очистить душу?
Правда, хочешь о важном? Садись. Чудесно,
Это важно, что ты еще хочешь слушать.

Автор: Keep Silence

40. "А я люблю.." +

Пускай все любят розы, а я люблю ромашки,
Мне кажется - в них нежность и много теплоты,
Пускай все любят виски, а я люблю чай в чашке,
Я чайной ложкой с медом кладу туда мечты.
Пускай все пьют таблетки, худеют на диетах,
И выставляют селфи поярче в Инстаграм,
А я скажу вам честно - я не приемлю это,
Я бегаю в кроссовках весною по утрам.
Пускай все любят клубы. Твердят, что это стильно,
А мне так непонятно. А я люблю покой.
А мне б под одеяло и посмотреть мультфильмы,
Я так люблю с работы спешить всегда домой...

42. "Король с королевой" +

Король с Королевой живут в своём замке, у них всё стабильно и всё по канону: супруга наденет с утра кринолины, а сир просто отполирует корону. И меч в перевязи, и мех горностая изящно-небрежно наброшен на плечи… она сварит кофе и сделает тосты, Король пока просто завис в Интеренете.

Король с Королевой живут в своем замке, ведут Инстаграмы и ездят на море, и пусть окружающим непонятно, зачем тот мужчина купался в короне, Король с Королевой лишь прячут улыбки |к чему за причуды свои объясняться?| им просто так нравится, им так комфортно и не за что тут Королю извиняться.

Король с Королевой гуляют по парку, а могут и в горы с рассветом податься: сменить горностай на джинсу и кроссовки, чтоб вдаль на спортивной машине умчаться.
Король с Королевой живут в междумирье, где сходятся тропы вчера и сегодня, они правят долго, лет триста… наверно… точнее они даже сами не помнят.

Король с Королевой живут в своем замке, спят под балдахином, на полке айфоны. В саду, где так любит читать Королева, в июне дурманяще пахнут пионы… И им всё равно, что вокруг просто люди, которым вовек не увидеть дракона, которые за сотню лет позабыли, зачем кто-то носит мечи и короны.

Король с Королевой на прочих не смотрят, они для людей сами просто чужие, а чтобы у смертных не стало вопросов, всё спишут на игры свои ролевые.

Из дневника LoverOfRoses


43. Про жизнь +

Глаза открываешь - восемь,
Сходил в магазин - среда,
Сварил себе кофе - осень,
Прилег отдохнуть - зима.

Наверное, это старость,
О прошлом болит душа,
Всё, собственно, там осталось,
А стрелки вперёд спешат.
Глаза открываешь — восемь,
Сходил в магазин — среда,
Сварил себе кофе — осень,
Прилёг отдохнуть… ну, да…
Но есть у меня, припрятан,
Ещё один циферблат,
Цветные на нём заплаты
И время течёт назад,
Ко дням с «Пионерской зорькой»,
С героями из былин,
Туда, где Хоттабыч с Волькой,
«Мурзилка» и нафталин.
Где молоды папа с мамой,
Где радостный Первомай,
И где — гоп-цаца — тот самый
Девятый идёт трамвай.
Скакалки, кино, пистоны,
Свидания, эскимо,
Домашние телефоны, стоявшие на трюмо.
Торжественное с экрана,
Московское: «Гаварит…»,
Сенкевич возил по странам,.
Был выбрит, а не побрит.
Там письма пером писали,
Разгладив тетрадный лист,
Всегда магазин искали с названием «Букинист».
На праздники покупали
Копеечный «Солнцедар»,
Пакеты в тазу стирали,
Жевали блестящий вар.
…Ну, вот, механизм заело,
Куда мне — вперёд, назад?
Да… жалко, не всё успела
Самой себе показать.
Осталась бы там надолго,
А лучше бы — навсегда:
Родители, дача, Волга —
Счастливейшие года.
Наверное, это старость:
Здесь — «функция», там — душа.
Здесь только курить осталось,
А там я могу — дышать.

Ольга Бакулина


44. Отреагировав мгновенно +

Отреагировав мгновенно
На изменения среды
Найду себе олигофрена
И тут же перейду на ты
Скажу, плевать на отношенья
Я тоже выбрала интим
И жизнь, без всякого сомненья
Хочу растратить только с ним
Он будет плакать как младенец
Просить дежурных сотню грамм
Когда я кляп из полотенец
Свободно выплюнуть не дам
Буду встречать возле постели
На высоченных каблуках
Чтоб подползая к своей цели
Он глаз смог выколоть впотьмах
Будет башкою биться в стену
Мычать мне в ухо, мол, прости
Я кожаный корсет надену
Шепнув, что не сверну с пути
И не раскрыв ворота Рая
А опустив его до дна
Солгу, что я совсем не злая
Просто устала быть одна
Что вкус во рту — сердечных капель
Гранитный камень на душе
Что зря он весь свой пыл потратил
На сексуальное клише
Что я не против пылкой страсти
Захочет — горы сворочу
Но не хочу быть в чьей-то власти
Просто любимой быть хочу
Пока не лишена рассудка
И от него не прячу глаз
И он поймет на третьи сутки
Что нужно действовать сейчас
И вмиг солгав, что, мол, не спится
Пожитки подобрав свои
Будет неистово молиться
И слезно требовать...любви!

(с)nadezhdinskaya


45. Вполголоса +

Не привыкну никак к полумерам
Вечно мне не хватает чего-то
Вон, Лариса, нашла инженера
Ну, а я - как всегда — идиота

Говорят, мол, Лариса не ропщет
Что ее визави не семь пядей
Но она его любит и хочет
На дефект интеллекта не глядя

Алевтина нашла педагога
Обучает детей физкультуре
Он, как все, недоразвит немного
Носит кофе в постель этой дуре

Тетя Катя нашла гармониста
Что бравурные марши играет
Он на слух подбирает их быстро
Но...немножечко не догоняет

Ну а мой...будто стертый ментально
От макушки и до подбородка
Визуально почти идеальный
Мощный торс, острым клином — бородка

Но - адью! Никаких увлечений
Только спорт и расчет колоража
Как приверженцу модных течений
Ему ЗОЖ стратегически важен

Говорит, эрудитом был в школе
Хотя более книг любил драку
Лучше выть от физической боли,
Чем читать, как топили собаку

Потому он и звОнит, и ложит
И в глазах — никакого свеченья
Я б его поменяла, быть может
Но ответственна за прирученье!

"Вполголоса"@nadezhdinskaya


46. В театре сумрачных теней +

В театре сумрачных теней,
Средь тысяч сыгранных ролей
Я сросся с маскою моей,
Я потерялся.

Ролей безумный хоровод…
Который день, который год
Диктует чувства кукловод.
Он заигрался.

Он куклам был почти отцом,
Но долго торговал лицом,
И стал бездушным подлецом,
Мне больно вспомнить.

Не спит ночей создатель наш,
Все пишет, так вошел в кураж,
Толпы очередную блажь,
Спешит исполнить

Когда-то шуткой я смешил,
Людей улыбками лишь жил,
Иначе мастер наш решил –
Играем драму…

Ведь нынче спрос совсем иной,
Сочится зла жестокий гной,
Забыли люди за игрой
Дорогу к храму.

Нужна им смерть, нужна им боль,
И мне играть такую роль...
По-настоящему изволь
Страдать на сцене.

Печален будет мой финал,
Я слишком жизненно играл,
Живую душу нанизал
На стрелы тени…

Сочится кровь, и зритель рад,
Кричат: «Да у тебя талант!»,
А мне больнее во сто крат
От их признанья.

В театре сумрачных теней,
Я сросся с маскою моей,
Но может стану я честней
За этой гранью?..

🎻 Владислав Скрипач


47. Кто сказал вам.. +

Кто сказал вам, что я старуха
Я – ровесница данного века
Иногда служу заманухой
Чтоб завлечь в наш дом человека
Мы решили создать группировку
Но идея слегка подкачала
Я одна обладаю сноровкой
Чтоб мотаться в ночную по балам
То, что я на себя не похожа
Виновата нагрузка на печень
Я глаза открою чуть позже
Мне пока вас порадовать нечем
Обуваться сейчас слишком сложно
Показать вам опухшие ноги?
Я немного вздремну, если можно
Просто очень устала с дороги
Некрасивая? Ну рассмешили!
Разумеется, без макияжа
Вы бы паспорт еще попросили
Раз вам мир мой духовный не важен
Быть эффектной мне очень непросто
Да, присядьте вы, я не кусаюсь
Не пытайтесь прислушаться к сестрам
Ими движет обычная зависть
Женихами мы здесь небогаты
Прекращайте торчать у порога
Они вам аж до чертиков рады
Не судите о них слишком строго
Не везет им по жизни ни грамма
Хотя много чего и умеют
Есть и две престарелые дамы
Среди них – моя крестная фея
Эта та, что с суровой веревкой
И накидкой из рваной дерюги
Согласитесь, связала вас ловко?
Вы серьезно? Какие тут слуги?
У меня, вот, в кармане напильник
А ваш статус в глуши не важен
Что ж, пойду заведу будильник
Мне еще обезвреживать стражу!

(с)nadezhdinskaya


48. Иосиф Бродский - Я всегда твердил, что судьба — игра. +
Л. В. Лифшицу

Я всегда твердил, что судьба — игра.
Что зачем нам рыба, раз есть икра.
Что готический стиль победит, как школа,
как способность торчать, избежав укола.
Я сижу у окна. За окном осина.
Я любил немногих. Однако — сильно.

Я считал, что лес — только часть полена.
Что зачем вся дева, раз есть колено.
Что, устав от поднятой веком пыли,
русский глаз отдохнет на эстонском шпиле.
Я сижу у окна. Я помыл посуду.
Я был счастлив здесь, и уже не буду.

Я писал, что в лампочке — ужас пола.
Что любовь, как акт, лишена глагола.
Что не знал Эвклид, что, сходя на конус,
вещь обретает не ноль, но Хронос.
Я сижу у окна. Вспоминаю юность.
Улыбнусь порою, порой отплюнусь.

Я сказал, что лист разрушает почку.
И что семя, упавши в дурную почву,
не дает побега; что луг с поляной
есть пример рукоблудья, в Природе данный.
Я сижу у окна, обхватив колени,
в обществе собственной грузной тени.

Моя песня была лишена мотива,
но зато ее хором не спеть. Не диво,
что в награду мне за такие речи
своих ног никто не кладет на плечи.
Я сижу у окна в темноте; как скорый,
море гремит за волнистой шторой.

Гражданин второсортной эпохи, гордо
признаю я товаром второго сорта
свои лучшие мысли и дням грядущим
я дарю их как опыт борьбы с удушьем.
Я сижу в темноте. И она не хуже
в комнате, чем темнота снаружи.